Холодномордые.

У безмерно уважаемого мною Ивана Антоновича Ефремова в замечательной книге "Дорога Ветров", которую я перечитываю чаще, чем его знаменитые романы, читаем:

"В качестве прощального подарка арат приволок большую упитанную овцу. Хотя его стадо состояло преимущественно из коз, а нам для еды послужила бы и коза, Иэнхорло не мог нанести такой обиды своим русским друзьям. По монгольским обычаям домашний скот разделяется на тепломордый и холодномордый. Дарить тепломордый - значит выражать теплую дружбу. Подарки холодномордого скота вообще не делаются, потому что такой дар оскорбителен. Тепломордый скот - это овцы и лошади, холодномордый - козы, верблюды и крупный рогатый скот.
Этот обычай ещё настолько силен в Монголии, что когда в период Отечественной войны монголы посылали скот в дар Советской Армии, то просили пересчитать всех коров и яков по весу на овец и записать как дар овцами, чтобы не дарить холодномордых.

Скот в Монголии имеет и символическое значение для выражения людских свойств и характеров. Овца -символ глупости, лошадь - дружбы, верблюд - покорности, корова - упрямства, коза - злости, хитрости и всяческого сквернодушия."

Вот и я частенько приговариваю, что коза суть животное исключительно полезное и столь же исключительно подлое.

Если чтоб преградить путь корове и тем более лошади, достаточно двух прочно закрепленных жердей (я о своих подопечных ), то коза залезет в любую дырку, а за неимением оной постарается таковую сделать. Будучи выпущены на луг, где растет в немеряном кол-ве и ассортименте всё, что травоядной душе угодно, лошадь и корова будут пастись, а коза, щипнув два раза, помчится к забору и будет сновать вдоль него с настойчивостью исследователя пирамиды Хеопса, дабы любой ценой проникнуть внутрь.

На привязи корова спокойно пасётся, пока все не съест в пределах досягаемости. Коза же с воплями будет мотаться на натянутой веревке в святой уверенности, что самая вкусная трава - в трех см. дальше её морды, причем внутри круга останется полно совершенно нетронутых растений.

Пример. Мое второе лето в селе. Под окошком таким манером, как выше описано, пасется моя первая коза Настька. В конце концов расшатав и выдернув стальной штырь-прикол она несётся во весь опор, но не по тропке в огород, где всю капусту ей при всем желании не съесть.
Не-е-ет! Она огибает дом с другой стороны, точно по прямой продирается через бурьян к первому и на тот момент единственному плодово-ягодному на усадьбе, только что зацветшему кустику Черного Негуса и сжирает его под корень вместе с колючками, прежде чем я успеваю выскочить из дома и обежать кругом до места преступления.

Ещё. Напротив нас стоит нежилой, но ухоженный дом, его владельцы, образцовые хозяева, живой укор моей безалаберности, живут в другом селе, а сюда регулярно приезжают навести порядок. В рамках его поддержания мне не то что разрешили, а попросили меня косить вокруг дома траву и пасти на отаве разнокопытных, чтоб, значит, будылье всякое не росло, а была ровная лужайка. Все пасутся, а козы нашли себе развлекушку: отрывать резные полотенца, т. е. спускающиеся вниз концы боковых сторон оконных наличников. Хотя для этого надо стоя на задних ногах вытянуться в струнку вдоль стены дома и поддеть са-а-амыми кончиками рогов конец дощечки. Какой в этом кайф - для меня осталось непостижимым. Я задолбался эти полотенца назад прибивать!

И так далее и тому подобное. А так как желудок у супруги работает теперь не в пример лучше, чем в первые месяцы нашей совместной жизни, а нуждающиеся в козьем молоке внуки вымахали и новых не предвиделось (вот в этом мы ошиблись), то коз я перевёл ещё 9 лет назад.