Душа рыдает безутешно...

Дорогие мои друзья, здравствуйте!

Честно хочу признаться: думала, что ещё очень долго не смогу зайти на сайт. Первые дни горечь утраты переполняла всё моё существо. Ощущала боль каждой, имеющейся во мне, клеточкой. Я то и дело ревела навзрыд, забросив все дела по дому, отменив поездки на дачу. Ни о чём ином, как о своём горе не могла думать. Не хочу сказать, что мне стало легче. Нет, боль во мне, она никуда не ушла и по-прежнему обжигает мне сердце. Но во мне появилось желание говорить, писать о своём любимом солнечном коте.

В голову роем приходят зарифмованные строки, которые, как мне кажется, посылает мне кто-то свыше. А я просто записываю эти мысли, настолько созвучные с моей бедой и моим представлением об утрате. Если бы Всевышний предоставил мне возможность, именно теперь, подкорректировать, что-то изменить в моей жизни, то я бы ни в коем случае не отказалась от счастья любить животинок, получая от них взаимную любовь. Нет! Никогда и ни за что! Ну, разве это не счастье, быть нужной, творить добро и любить тех, кого мы приручили?

Я бы только набралась смелости и попросила у Господа сделать так, чтобы ощущение боли, горечи утраты и расставания, как можно реже врывались в нашу жизнь, нарушая душевное состояние, стабильность и атмосферу счастья и покоя. Писать о том, как ушёл из жизни мой Золотой Лёвушка просто не поднимается рука. Но я всё же расскажу вам о причине его ухода. Наверное, мне не станет легче, но я хоть поговорю с вами об этом чудовищном, бесчеловечном поступке, который исходит от рук человека, возможно, живущего рядом с нами, дышащим одним воздухом с нами…

Моего любимого кота, которого я усилием воли, любовью, заботой и желанием помочь, восстановила после драки с пришлым чужим котом, забили камнем, раздробив голову. Я чувствовала, я всем сердцем ощущала, что с ним случилась беда. Когда он в очередной раз, толком не долечившись, ушёл из дома, мы все три дня искали его всей семьёй. Лечение необходимо было продолжать, а он лишил нас возможности завершить начатое. Его нашла моя соседка. Рано утром она обнаружила его буквально в пяти метрах от дома, лежащего на боку, окровавленного, облепленного чёрными мухами.

Я забрала его и принесла домой. Это было страшное зрелище: на голове зияла дыра, которая уже была наполнена гноем, смешанным с кровью. Лёвушка прерывисто дышал. Я понимала, что жизнь уходит из него, что это самые последние часы, минуты его жизни. Я обработала ему рану перекисью, обмыла кровь с шёрстки, вколола антибиотик, приложила к ране лечебную мазь… Я, машинально делая всё это. Понимала, что все мои усилия, увы, напрасны. Я плакала над ним, ощущая свою беспомощность в желании помочь, спасти, уберечь от гибели…

Смерть уже цепко ухватилась за это тщедушное тельце, не давая никакого шанса побороться с ней. У Лёвушки отнялись задние лапки. Думаю, что он уже даже не понимал, кто рядом с ним, кто плачет, не желая верить в происходящее, не желая отпускать его. Я говорила, говорила с ним, просила не покидать меня… Но он уже не слышал. Я вынесла Лёвушку в сад, положила его в кресло, облюбованное им кресло, в котором он частенько спал на свежем воздухе.

Я дала ему возможность, если бы только он понял, ощутить себя в привычной среде, среди тех, кто любит его, кому он очень дорог. Рядом щебетали птицы, светило солнышко, а моё солнышко уходило от меня. Я молила его о прощении. Я не сумела ему помочь, я не уберегла его от опасности. Это я, та, которая любила и боготворила, билась в истерике от отчаяния, видя, как мой кот, мой солнечный Лучик, покидает меня…

Мы похоронили его 13-го июня в 13 часов дня. Такое несчастливое число стало датой ухода из жизни нашего дорогого Лёвушки. Похоронили в саду недалеко от молоденькой груши, которая плодоносит первый год. Я часто подхожу к свежему земляному холмику, который стал последним приютом для моего Золотого кота.
Я плачу, я разговариваю с ним, я прошу у него прощения, но я уже никогда не услышу и не увижу его. Со мной остались Маргоша, Алиса, Мартин. Как хорошо, что они у меня есть, иначе я бы просто сошла с ума. Но со мной теперь нет и никогда не будет моего любимого Солнечного кота по имени Лёвушка. Так и хочется крикнуть во весь голос: «ТЫ УШЁЛ, А МЫ-ТО ОСТАЁМСЯ, НО НИЧЕГО НЕ В СИЛАХ ИЗМЕНИТЬ».




Моему солнечному коту посвящается.

Свежий холмик украшен цветами.
Невозможно слезу удержать.
Я не плачу, я горько рыдаю,
а как хочется много сказать…

Ты прощай, моё Солнце Рыжее,
видит Бог, не смогла спасти.
Болью страшной душа изъедена,
но прости ты меня, прости…

Ты мог бы жить и жить, а прожил мало.
Я сердцем не могу пока принять.
Мне так тебя сегодня не хватало,
и завтра тоже будет не хватать.

Я ни о чём другом не смею думать,
к могилке так и тянет подойти,
И, постояв, сказать тебе, мой Рыжик:
«Прости, что не смогла тебя спасти».
Ты ушёл навсегда. Мне тебя, Золотой, не окликнуть.
Не придёшь, не расскажешь с порога где был.
Знаешь, Лучик, мне трудно к такому привыкнуть.
Ты – единственный кот, кто со мной по душам говорил.

Ощущаю тебя. Мне уход твой принять невозможно.
Что-то хочется мне изменить, повернуть, предпринять…
Понимаю умом, что тебя, Золотой солнца лучик,
Я уже никогда не смогу к себе больше прижать.

Плачу я, вспоминая минувшие годы,
Как котёнком больным, подобрав, принесли к себе в дом,
Как лечили тебя, как к тебе всей душой прикипали,
И каким ты потом стал красивым и справным котом…

Если б знал ты сейчас, как тебя мне, дружок, не хватает,
Как хочу я тебя снова видеть, тебя ощущать,
Трогать ушки твои, гладить рыжий животик и спинку,
И мурлыканья треск в благодарность за всё принимать.

Боль сильна. На душе так темно и тоскливо.
И не думать, увы, не могу, хоть убей, о тебе.
Это всё так свежо, и, к тому же, так не справедливо,
Что кошачья судьба так сурова, мой Лучик, к тебе.

А я стою и, слёзы утирая,
боюсь поверить в этот тяжкий бред.
В душе кровоточит живая рана…
Не верю я, что больше тебя нет.

И никогда тебя не будет рядом.
А без тебя наш двор осиротел…
Кому теперь ты оставляешь право-
вместо себя наш охранять удел?

Ты прости, что реву. Плохо это, я знаю.
Ты всё видишь, дружок, но ведь сердцу нельзя приказать.
Я частично сама, ты поверь, без тебя умираю.
И так хочется мне этот реквием сердцем писать.

Знаю я, Золотой, что потери, увы, неизбежны.
И, увы, бесполезно, что-то в жизни пытаться менять.
Дай, Всевышний, мне сил, чтоб сумела умом и душою
Эту боль и утрату, осознав, в своё сердце принять.

Отлетела душа, но я знаю, мой Солнечный Лучик,
Восемь жизней твоих остаются ещё за тобой.
И, возможно, опять в чьей-то жизни ты вновь повторишься.
Я узнаю тебя, только ты возвращайся живой.