Бравый и его друзья - ч.2

Продолжаю историю, начатую вот тут:
https://www.ptichka.ru/post/bravyj-i-ego-druzya-ch-1-8879/


Страхи Труса

В полумраке подвала в один из весенних дней у молоденькой белой кошечки родилось двое котят. Черненький в белых носочках котенок появился на свет вторым и очень слабеньким. Сначала неопытная мама-кошка даже подумала, что он умер. Но малыш уткнулся ей в пушистый живот и принялся громко смоктать молоко. Тогда кошечка успокоилась и хорошенько вылизала своего малыша.

Когда котенок подрос, и у него открылись глазки, он увидел, что у него есть сестра. Она была полностью белой и гладкошерстной как их мама. Сам же котенок, не считая белых носочков и белого животика, был черным.



Когда котята подросли, и им стало не хватать материнского молока, мама-кошка решила их вывести в свет, то есть на свет из полумрака сырого подвала. Котенок с опаской посматривал на яркие окна, из которых доносился подозрительный шум.

- Я туда не пойду! Там страшно, - категорично сказал он, когда мама предложила им выйти из подвала на улицу.
- Там жизнь! – поправила мама. – И ты не сможешь все время прятаться в подвале. К тому же возле этого большого окна, что выходит к подъезду дома, люди часто оставляют для нас разные вкусности. Помнишь тот кусочек рыбки, что я принесла вчера?
- Да, - облизнулся котенок.
- Сегодня они, наверняка, приготовили что-нибудь еще.
- Ой, тогда пошли скорее, - засуетилась сестренка.
- Идите без меня, я боюсь, - честно признался котенок.
- Ты что трус? – распахнула зеленые глаза сестрица.
- Вовсе нет, - обиделся котенок и спрятался в одном из заброшенных сараев.

Но долго высидеть там не смог. Во-первых, одному там было еще страшнее, чем с мамой на улице, во-вторых, очень хотелось есть, а в-третьих, мама говорила, что на улице очень красиво и много места для игр.
Выбравшись из укрытия, котенок подошел к большому окну и тихонько позвал сестру.
- Чего тебе? – из дырки в железной сетке, натянутой на оконной раме, тут же появилась белая мордашка.
- Ну как, там не страшно?
- Ни капельки! Выходи скорее, тут есть мисочка с молоком!
- А мама никуда не ушла? – на всякий случай спросил котенок, без мамы он был ни за что не вышел.
- Я тут, тут, - услышал он мамин голос. – Выходи, не бойся.

Набравшись смелости, котенок высунул мордочку в окно. Когда глазки привыкли к яркому свету, он разглядел большой куст сирени, под которым на зеленом ковре из плюща лежала мама.



Сестрица сидела рядом и играла маленьким треугольным листиком. И тут котенок учуял запах молока, но не маминого, а другого. Он потянул носом вкусный аромат и направил взгляд туда, откуда он исходил. Чуть вдалеке стояла миска. Котенок решился выбраться из укрытия. Прижав уши и прильнув к земле, он подбежал к заветной цели. Вдоволь налакавшись вкусного молочка, малыш осмелел, выпрямил спинку и осмотрелся по сторонам.

Двор был большой, как и дом, нависший над ним пятью этажами. Напротив стоял точно такой же, только с подъездами на другую сторону. Мимо по асфальтовой дорожке туда-сюда ходили люди. Они, наверно, хорошие, раз делятся едой, решил котенок, и их не стоит бояться. А вот другие кошки и собаки, пробегавшие мимо – это совсем другое дело, от них ничего хорошего не жди!
Вот, например, рыжий кот с обрубленным хвостом по кличке Куцый Хвост тихо подкрался сзади к котенку, да как фыркнул ему на самое ухо, что тот сначала кубарем откатился в сторону, а потом что если силы кинулся в спасительный подвал. Мама-кошка зашипела на непрошеного гостя, но он и ухом не повел и ушел только тогда, когда слопал все оставшееся молоко.

А другие котята и молодые коты, увидев эту сцену, долго смеялись и прозвали котенка Трусом. Малышу было очень обидно, но что поделать, если даже мама, выманивая его из подвала, каждый раз громко звала: «Трусишка, выходи, не бойся!»

Особенно неприятно было малышу, когда к его кличке злорадные коты добавляли обидную букву «ы» и смеялись на весь двор: «Смотрите! Смотрите! Трусы на четырех лапках побежали!»
Однажды из-за страха Трус пропустил свой счастливый день. Они с сестренкой играли в прятки, когда по их двору проходила мама с мальчиком. Тому так понравился котенок, что он стал упрашивать маму взять его с собой. И она согласилась. Но когда мальчик стал подзывать к себе Труса, тот так испугался, что забрался на дерево и притих, прижав мордочку к ветке. Мальчуган хотел снять его, но не смог дотянуться.

А в это время мама погладила сестренку Труса, которая белым комочком подкатилась к ее ногам.

- Смотри, какая красивая кошечка, - сказала мама сыночку. – Давай возьмем ее.
- Но мне нравится тот, черный, - скривился мальчик и показал на Труса пальцем.
- Но он не хочет идти с нами, - развела руками мама.
- Ладно, тогда давай возьмем ее, - согласился мальчик, и они с мамой ушли, навсегда унося с собой сестричку Труса.


Через несколько дней после этого у них во дворе появился незнакомый кругломордый кот. Он был полностью черный и держался очень гордо, что сразу вызвало недовольство дворовых котов. Они подошли к нему, шипя, и, изогнув спины, стали оттеснять чужака со двора.
Лишь одна мама Труса встретила его улыбкой, как старого знакомого, и сказала, что он пришел в гости к ней.

На следующий день незнакомец исчез. Вместе с ним пропала и мама.
Целый день котенок жалобно звал ее тоненьким голоском: «Ма-ма! Мя-у! Ма-ма!!» Она не пришла. Зато прибежали коты, жившие у первого подъезда, и съели все, что вынесли котенку добрые люди. Еда так вкусно пахла, но ему не досталось ни кусочка.
Вечером, когда солнце расплавленным маслом стекало за крышу соседского дома, в окне на первом этаже появилась немолодая кошка по кличке Лапландия. Это была холеная красавица с голубой блестящей шерсткой, прижатыми ушками и янтарными глазами.

Она не была похожа на других дворовых котов и очень этим гордилась. «Во мне течет голубая кровь!» - любила повторять она. Когда Трус услышал это впервые, он очень удивился, потому что прекрасно помнил, как однажды наступил на гвоздь, и из его лапки потекла кровь. Но она была красная. А у тетушки-кошки – голубая. Вот что значит – порода!


Лапландия бесшумно прошлась по подоконнику, грациозно села, обвернув себя бархатным хвостиком, и, молча, проводила взглядом последние солнечные лучи. Плеснув на прощанье на листья оранжевой краской, солнце скрылось за домом. Вздохнув, Лапландия перевела взгляд на котенка.
Тот сидел под сиренью, вытирая лапкой мокрую от слез мордочку.
- Что, ушла, значит, мать, а тебя одного оставила? – спросила тетушка-кошка. – Ну, молодежь, ну нравы! – она повела пышными усами и добавила: - Сразу видно, что беспородная. Кошки с голубой кровью своих детей не бросают. Да что там говорить, во времена моей молодости за моими котятами очередь заранее записывалась. Всех в хорошие руки пристраивали. А ты вот теперь кому нужен?
- Мя-у, - жалобно пискнул котенок и из его глаз еще сильнее потекли слезы.
- Да ладно, не плачь, - сказала кошка, - я тебе сейчас чего-нибудь вкусненького принесу.
Она на секунду исчезла с подоконника, а потом появилась с толстой сарделькой.
- Держи! – кинула она ее Трусу.
- Лапушка, смотри, чтобы тебя не просквозило! Иди ко мне, милая, - послышался из комнаты женский голос. И Лапландия, вильнув на прощание хвостом, растворилась в темном проеме окна.
Котенок проглотил сосиску – голод прошел, а вот настроение не улучшилось. Он вернулся в подвал на подстилку, которая еще пахла мамой, и задумался. Теперь ему самому придется о себе заботиться, самому добывать еду, защищаться. И от этих мыслей ему стало очень страшно.


Главное – имя


Прошло несколько дней самостоятельной жизни Труса. Он уже не боялся гулять по улице, правда, ему больше нравилась та сторона дома, куда не выходили подъезды. Там было тихо, коты пробегали лишь изредка, зато заботливые люди, увидев с балкона котенка, бросали ему то колбаску, то шкурки от сосисок, а то и рыбий хвостик.


Как-то утром, выбираясь на улицу в маленькое окошко, Трус наткнулся на что-то липкое и невидимое. Оно облепило его мордочку, словно обмотало мокрыми нитками. Котенок стал стряхивать их с носа, но нити прилипали к лапам, к ушам, что напугало его ни на шутку.
- Найн! Найн! – услышал котенок крик над ухом. – Нет, нет! – прокричали снова только теперь уже по-русски. - Что ты делаешь? Остановись! Прошу, не надо портить мою паутину.
От неожиданности котенок шлепнулся на пол – прозрачные нити потянулись от его морды к углу окна. Стряхнув их, Трус завертел головой:
- Что? Кто это? Кто со мной говорит?!
- Это я – паук по имени Профессор. Я нахожусь прямо над тобой.
Котенок задрал голову и открыл рот от удивления. Над ним висел маленький черненький паучок с большими глазами и длинными нескладными лапками.
- Ты как летаешь, у тебя же крылышек нет? – спросил котенок.
- Я не летаю, я на паутинке вишу. Смотри! – паучок дернул лапкой, и в полумраке подвала блеснула тоненькая ниточка.
- Ты что меня хотел этой паутиной поймать? – спросил Трус и на всякий случай грозно изогнул спину.
- Вовсе нет. Я охочусь исключительно на мух и жучков. Коты в мой рацион не входят.
- И ты не станешь меня кусать?
- Не собираюсь, - развел лапками паучок. – К тому же я отношусь к разряду неядовитых паукообразных, и мои зубы страшны только насекомым. А твою шкуру они едва прокусят, так что ты, наверно, и не почувствуешь.
- Так ты все-таки будешь кусаться?! – котенок еще сильнее изогнул спину.
- Да нет же! – махнул восемью лапками паучок.
- Значит, я могу не бояться? – Трус перестал напрягаться и улыбнулся новому знакомому.
- Я не представляю для тебя абсолютно никакой опасности! – заверил паук.
- Тогда давай с тобой дружить, - предложил котенок. – Меня Трусом зовут.
- Я правильно понял, - переспросил паучок, - ты – Трус?
- Ну да, меня так коты дразнят, и мама так называла, - пожал худенькими плечами котенок. – Это потому, что я всего боюсь.
- Глупости! – возразил Профессор. – Это ты боишься потому, что тебе неправильно подобрали имя. Вот если бы тебя назвали Храбрец, тогда…
- Тогда бы все во дворе надо мной смеялись. Они-то знают, что я не из храброго десятка.
- Бене, бене, - пробурчал паучок и почесал лапкой маковку.
- Извини, ты, что сейчас сказал? Я что-то не понял.
- Я сказал «бене», что по-итальянски значит «хорошо», - пояснил паучок. – Мы что-нибудь придумаем.
- А ты что, итальянский язык знаешь? – распахнул зеленые глаза котенок. Он сразу забыл, о чем они только что говорили, и хотел лишь одного - еще услышать что-то непонятно-красивое на чужом языке.
- Я не только итальянский, но и немецкий, и английский знаю, - сказал Профессор и гордо выпятил грудь, а потом тихо добавил, - не полностью, правда. Зато украинским владею в совершенстве! Но мне больше нравится итальянский…
- Так вот почему тебя Профессором назвали! – догадался котенок. - Теперь понятно.
- Да ничего тебе не понятно. Я имя себе сам выбрал. И ты должен найти себе такое имя, которое бы тебе нравилось, а не соглашаться с тем, как тебя другие дразнят.
- А это можно? – удивился котенок.
- Нужно! – постановил Профессор, и они принялись подбирать котенку новое имя.
- Может, назовем тебя «Черныш»? – предложил паучок. – Ты же весь черный, кроме белых носочков.
- Ага, а это видел?! – котенок привстал на задние лапы и ткнул себя в белое брюшко. – Не пойдет!
- Хорошо, - согласился Профессор. – Имя можно подобрать и не по внешним данным, а по каким-то твоим способностям. Вот что, например, ты умеешь делать?
- Ну, я умею на деревья лазать и с листиком играть.
Котенок с надеждой посмотрел на паучка, но тот лишь покачал головой.
- А еще я песни петь могу! – вспомнил котенок.
- Вот это уже интересно, - оживился Профессор. – Спой-ка!
И котенок затянул всем известную кошачью песню. Он старался, как мог, а когда закончил, паучок захлопал ему всеми восемью лапками и прокричал:
- Браво! Брависсимо! Ты настоящий талант. Давай, я буду звать тебя «Певец»?
- Не-е, - мотнул мордочкой котенок, - так петь любой кот может. К тому же мне это имя не нравится. Хотелось бы что-нибудь необычное, красивое. Вот что ты там кричал? Уж очень красиво звучало: брр-рраво!
- Ну что ж, раз тебе это нравится, то с сегодняшнего дня у тебя новое имя – Бравый! Кстати, - паучок поднял вверх лапку, - оно происходит от итальянского «браво», что означает «хорошо». И оно вполне тебе соответствует, потому что сразу видно, что ты хороший кот.
Котенок остался доволен, имя «Бравый» ему очень даже понравилось. Оно так сладко мурррчалось, что котенок напевал его до самого вечера, пока не заснул, убаюканный собственным мурлыканьем: Бррравый, Бррравый.

На следующий день котенок вернулся с прогулки расстроенным.
- Никто не заметил, что у меня новое имя, - пожаловался он Профессору. – Сначала, когда я осторожно – а что плохого в осторожности? – вылез в большое окно позавтракать, из-за куста на меня выскочили котята с соседнего двора! Конечно, я испугался… Я ведь не ожидал их увидеть. Что им тут делать? Что у них своего двора нет? А они стали с меня смеяться, просто покатом покатывались. Знаешь, как было обидно? А еще этот Куцый Хвост – сидит в сторонке и в усы ухмыляется:
- Я же вам говорил, что он трус.
- Я не Трус, я – Бравый! - сказал я им, но никто мне не поверил, только хохотать еще громче стали. А тетушка Лапландия так вовсе новое имя мне придумала. Иди, говорит, сюда, Сиротинушка, я тебя колбаской угощу. Колбаску-то я, конечно, съел, а за «Сиротинушку» обиделся.
- Ну, это ты зря, - махнул лапкой Профессор, - обижаться вообще ни на кого не стоит – себе дороже! А то, что твое имя сразу не приняли, так на то время надо. Ты сначала сам должен измениться: перестань бояться, делай хорошие дела, да и следи за своим внешним видом, в конце концов.
- Чем тебе мой вид не нравится? – поднял хвост трубой Бравый.
- А вот скажи, пожалуйста, когда ты последний раз купался, а когда лапки чистил? Посмотри, они у тебя уже не белые, а грязно-серые! А вот мой языковед говорил, что мужчина должен тщательно чистить свои туфли, что они – его лицо.
- Туфли – лицо? – заморгал котенок. – А у меня не лицо, а мордочка, так что тогда?
- Ты ничего не понял, - скривился паучок, - это в переносном смысле.
- Нечего меня, маленького, своими профессорскими заумностями запутывать, - надулся котенок. – Толком говори, что я делать должен?
- Ну, хорошо, слушай: раньше тебя мама-кошка вылизывала и умывала, а теперь ты должен сам о себе заботиться. Утром и вечером надо обязательно умываться, а перед сном еще и лапы хорошенько мыть. Ты за день все свои белые носочки испачкаешь и, если не будешь их вылизывать, то очень скоро они у тебя превратятся в черные. И тогда тебя уж точно никто узнавать не станет. И будут звать тебя не Бравый, и даже не Трус, а Замараха. Что вообще котам не свойственно. Я в энциклопедии – это умная книга такая – читал, что коты тридцать процентов свободного времени (а это очень много!) тратят на то, чтобы мыться и чиститься. Понятно?
- Угу, - кивнул котенок и с тоской посмотрел на грязные лапы. – С мамой было хорошо.
- Пришло время взрослеть, - подытожил паучок.
- Тебе легко говорить, - вздохнул Бравый и принялся вылизывать шерстку.



Продолжение следует