Бравый и его друзья - ч.1

Раз уж тут пошла такая пьянка, т. е., я хотела сказать, такие сказки, то и я предложу вам свою сказку про котенка. А точнее это несколько рассказов, объединенных в одну историю.
Написаны эти истории, конечно, для детей, но надеюсь, и вам они будут интересны.
А если вы прочитаете их своим детям или внукам, то мне будет интересно их мнение.
Все действие происходит в моем доме и в моем дворе, и в том самом подвале, где жила кошка Стеша.
Сегодня я расскажу вам две первые истории.
История подвала

В подвал старого пятиэтажного дома редко кто заходил. Раньше здесь в маленьких сарайчиках жильцы хранили ненужные или редко используемые вещи, а некоторые даже закатанные на зиму соленья-варенья. В подвале было сухо и тепло, а когда включали свет, становилось еще и светло. Хотя днем тут и так было достаточно света, просачивавшегося сквозь окошки по обе стороны. Окна побольше выходили к подъездам, а те, что поменьше – напротивоположную сторону дома, где жильцы разбили палисадники и посадили деревья.


Сам подвал был разделен тонкой кирпичной стеной на две части: первой распоряжались жильцы первого и второго подъездов, а второй (о которой пойдет речь дальше) – жильцы третьего и четвертого подъездов. В свою очередь эта часть тоже была разделена дверью на две. Слева от ступенек, ведущих в подвал, было всего несколько сарайчиков, заботливо отгороженных жильцами от непрошеных гостей дополнительной дверью. А справа был длинный коридор, разделенный клетушками-сараями на три ряда. Сверху и сбоку по всему помещению тянулись трубы. Толстые и тонкие они петляли по темным изгибам и скрывались в потолке, уходя вверх здания.


Когда-то трубы были новенькие, на них сияли блестящие краны. А теперь они проржавели, многие краны таинственным образом пропали, вместо них появились деревянные заглушки. А уцелевшие вентили просто вросли в прогнившее железо и никак не хотели поворачиваться. То тут, то там трубы подтекали ржавой водой, а в последнее время все чаще не выдерживали напора. Периодически подвал затопляло то горячей, то холодной водой. Тогда приходили жильцы и слесари. Они кричали друг на друга, ругались и разводили руками. Поломку чинили, но через несколько месяцев все повторялось снова.
А однажды, зайдя в подвал, жильцы увидели, что их сарайчики взломаны и почти все, казалось бы даже и самые ненужные вещи, из них украдены. Скорее всего, воры проникли внутрь через небольшое окошко, выходящее в палисадник и, похоже, выносили чужое добро не одну ночь. Поохав и погоревав, жильцы поставили на окна решетки, через которые могли пролезть разве что кошки, но восстанавливать сараи не стали. Кто знает, может, у воров есть ключи от входной двери?

А так как подвал все равно постоянно заливался водой, то и смысла хранить в нем вещи не было. Вот так и пришел подвал в полное запустение и уныние. Раньше в нем жили мыши, кошки, а в левом, маленьком отделении, поговаривали, что проживали крысы. Теперь же все покинули сырое затхлое помещение. И если кто и поселялся в нем, то ненадолго, в целях укрытия или от безысходности.
Старый подвал был рад редким гостям, потому что чувствовал, что жизнь проходит мимо него, где-то на верхних этажах, и очень горевал от этого.

Профессор



Однажды то самое окошко, через которое воришки вынесли вещи жильцов, облюбовал паучок по имени Профессор. Это был маленький паучок с большими, выпирающими бусинками-глазами и длинными тонкими лапками. Долгое время он жил на третьем этаже в квартире профессора языковеда.
Это был очень образованныйскромный мужчина средних лет, знающий семь языков. Худой и долговязый в больших очках, нещадно увеличивающих его и без того выпуклые глаза, он напоминал паучку его самого. Поэтому паучок, не стесняясь, стал и себя называть Профессором. В конце концов, он тоже знал несколько слов по-английски, по-немецки и по-итальянски. К тому же он свободно понимал украинский и даже мог читать по-русски. Ну, чем не профессор? Какой другой паучок мог этим похвастаться? Хотя хвастаться Профессор и не любил.
Зато он любил вести долгие беседы с мухами и жучками, попавшими в его сеть. И если те оказывались интересными собеседниками, непременно отпускал их на волю, приглашая залетать в гости на чашечку чаю.
Тот, кто знал паучка поближе, мог легко различить его настроение по речи. Если паучок был чем-то расстроен или разозлен, то у него проскакивали, словно отлетали, ударившись о камень, немецкие слова. Когда он был сдержанно галантен, то блистал английским языком. А если у Профессора было прекрасное, легкое или мечтательное настроение, то с его уст срывались итальянские словечки. В такие моменты он частенько закатывал к небу глазки-бусинки и выдыхал: «Ла вита э белла!», что означало: «Жизнь прекрасна!»
Когда языковеда не было дома, паучок бегал по его столу, читал интересные книги, рассматривал картинки, изучал карту мира, висевшую на стене. Жизнь была, действительно, прекрасной! А однажды паучку показалось, что она преподнесла ему просто восхитительный подарок.


Как-то вечером языковед вернулся с работы в приподнятом настроении и сообщил кому-то по телефону, что его пригласили на работу в Италию. Там он собирался преподавать в университете и углубленно изучать итальянский язык.
«Ура! Мы едем в Италию!» – обрадовался паучок. Ему так нравилась мелодичная итальянская речь, что он просто мечтал овладеть ею в совершенстве. А где это можно сделать лучше, как не в самой Италии?
На следующий день, когда языковед ушел на работу, паучок первым делом отыскал Италию на карте – она напомнила ему женский сапог на высоком каблуке. Потом он мысленно стал прокладывать маршрут их с языковедом путешествия. Сначала они посетят Колизей в Риме, затем посмотрят Пизанскую башню, и паучок отважно спустится с нее на паутинке. И, конечно же, они отправятся в Венецию. В одной из энциклопедий паучок читал, что Венеция – самый странный город в мире. Онрасположен на 118 островках и соединен между собой бесчисленными мостами и переправами. А люди там не по тротуару ходят, а плавают на гондолах – таких длинных, узких лодочках. Паучку тоже хотелось поплавать на такой лодке. Но жить в этом городе он не собирался, потому что там почти не было деревьев. А он очень даже любил любоваться могучим орехом и цветущим каштаном, растущими напротив их окна. Ну да ничего, потому что в Италии есть еще очень много других городов и даже острова.

Профессор-паучок был в предвкушении предстоящих перемен. По вечерам он в уголке плел себе из паутины прочный рюкзачок – путешествовать без рюкзака никак нельзя, а уж переезжать тем более. Туда он сложил свои нехитрые пожитки: пушистое голубиное перышко, которое он подобрал однажды на подоконнике, и под которым так тепло было спать в холодные зимние дни, калоши, перчатки и зонтик –на случай прохладной дождливой погоды. Также темные очки и соломенную шляпу, чтобы прятаться от яркого итальянского солнца. Еще полотенце, зубную щетку, ваксу для чистки калош и другие важные мелочи. Рюкзачок получился объемным и увесистым, и паучок все ждал, когда языковед предложит положить его в большой коричневый чемодан, в который тот складывал свои пожитки. Так же паучок надеялся, что в каком-нибудь из четырех уголков чемодана найдется место и для него. Ведь он сам не мог проделать такой длительный путь пешком, да и билеты на самолет паучкам не продавали.
Но, похоже, языковед совсем и не думал брать его с собой. Паучок специально попадался ему на глаза – бегал у него по столу, сплел большую паутину прямо над его кроватью – но мужчина его не замечал. Он складывал в коробки книги, собирал вещи, суетился, ходил туда-сюда, а паучок все ждал, когда же он протянет большую ладонь и пригласит его ехать с ним. А без приглашения паучок ехать не хотел. Конечно, он мог бы незаметно забраться в какую-нибудь поклажу, но это было бы нечестно. А Профессор был интеллигентным и законопослушным паучком.
Он ждал до последнего. А когда языковед уехал в Италию без него, паучок помахал из окна ему лапкой и погрузился в уныние.
Позже в квартиру приехали новые хозяева. Сначала они разогнали веником всю паутину, так искусно сплетенную паучком, затем раскидали во все стороны скромные пожитки Профессора, а в завершение всего устроили в квартире капитальный ремонт.


Паучку ничего не оставалось, как спасаться бегством. Он спустился на паутинке вниз, прихватив с собой лишь самое необходимое, и облюбовал место на маленьком окошке, выходящем из подвала. Тут он сплел себе новую крепкую паутину и зажил тихой размеренной жизнью.