Омела дома. Обживаемся.

Ветер гудел в проводах, березы непрекращая, шелестели свежими изумрудными листьями. Макушки деревьев гнулись к земле. Облака, подернутые дымкой, вереницей неслись с юга на восток.

Я прислушивалась к дому. Мелко громыхала крыша на крыльце. Но внутри дома было слышно лишь отдаленное завывание непривычно сильного ветра. На крыльце же вторили крыше музыкальные басы, доносящиеся от соседей. Я подумала, с какой же громкостью надо слушать музыку, чтоб басы были отдельно от мелодии, которую просто было не различить. Но сын спал, значит, к соседям я не пойду.
Только что растопила печку спичками, не газовой зажигалкой, чем была немножко горда.


Ожидание. Чем больше приближалось время икс, тем сильнее скручивал спазм живот. Темнота, фонари в это время года тут не горят. Переживаю, как же выгружать кобылу с жеребёнком. Все обошлось.
От Омелы остались только глаза. Она испугано их пучила, и звала Вареника. Он увлеченно жевал травинку у нее под боком. Через час принесли им воды.
Так странно. Наша лошадь на нашем участке, у нас под боком, полностью под нашим контролем. Сколько лет я делала эти привычные вещи для чужих коней. А теперь кони наши. Этот сладкий, теплый запах сена с деревом и лошадиного пота. Узнаю его из тысячи!