Никому ненужные

Хочу предложить вам еще один свой рассказ.

Целый день моросил мелкий противный дождь. Но, не смотря на непогоду, Нина спешила домой в прекрасном настроении. Скоро у Николая День рождения, а сегодня она удачно купила ему подарок – свитер из верблюжьей шерсти – такой мягкий, с шоколадными ромбами под цвет Колиных глаз.

Коля – Нинин гражданский муж. Правда, при разговоре слово «гражданский» она всегда опускала, потому что чувствовала некую неловкость оттого, что за десять лет совместной жизни они так и не узаконили свои отношения. Но Коля считал, что штамп в паспорте не главное. Их познакомила Ивановна – уборщица из библиотеки, где Нина работала младшим специалистом, а проще говоря, библиотекарем. Николай приходился Ивановне двоюродным племянником. Руки у него золотые –нахваливала она его – в деревне тракторы и комбайны чинил, да только платят там мало. Вот он и решил перебраться в город, устроился слесарем на автобазу. А тетушка решила ему невесту подыскать.
- Ой, смотри, девка, подумай хорошенько. Как бы потом не пожалеть, - качала головой мама, когда узнала, что Коля переезжает жить к Нине, то есть в их с мамой двухкомнатную квартиру.
- Я уже взрослая, - впервые огрызнулась Нина и, вильнув жидким хвостиком, скрылась в своей комнате.
Чего тут «думать»? Ей уже двадцать пять, и Николай – единственный! –да-да, единственный молодой человек, который обратил на нее внимание. Зачем себя обманывать, когда зеркало четко говорит, что природа красотой ее явно обделила. Тощая, неказистая, с большими очками в роговой оправе на тоненьком с горбинкою носу – она была никому ненужная. Ни один парень ей и слова доброго не сказал, а этот сразу жить вместе предложил.

«И в кого ты такая: ни рожи, ни кожи?» - говорила частенько мать. «Наверно, в отца», - думала Нина. Его она ни разу не видела, даже на фотографии, а спрашивать о нем у строгой матери боялась. Мать была суровой, но мудрой. Ах, как жаль, что когда Нина забеременела, а Коля настаивал на аборте, мама уже умерла. Может, тогда она бы не дала совершить Нине самую страшную ошибку в жизни. Теперь у нее никогда не будет детей, и за семь лет хождений по больницам она уже смирилась с этой мыслью.
- Может, усыновим ребеночка? – сказала однажды Нина.
- Ты еще предложи собачку завести! – гаркнул Николай и так посмотрел на нее из-под сдвинутых бровей, что больше об этом она не заикалась.
Ну что ж, живут же люди и без детей, главное у нее есть муж, а этим тоже не каждая женщина похвастаться может! И пусть он бывает излишне грубоват и не может отличить Достоевского от Чехова, но Нина его любит за одно то, что он есть.

«Николаша, я дома», - пропела Нина, заходя в квартиру. На всякий случай пакет с подарком спрятала за спину, но никто ей не ответил. Вот и хорошо, решила она и, скинув старенькие туфли, прошмыгнула в зал положить свитер на антресоли. В комнате царил кавардак.
Ограбили! – пришла страшная мысль, от которой подкосились ноги, и Нина рухнула в кресло. Рука машинально достала бумагу, прошуршавшую под ней. На листочке в клеточку мелким Колиным почерком было написано: «Я ушел к другой, которую люблю, и которая родит мне сына».

Почему ушел? Как к другой? Зачем же так? – мысли стрелой пронеслись в голове и повисли в воздухе. Комнату наполнила тягучая тишина. Нина втянула ее дрожащей грудью и выдохнула протяжным воем. Сжав уши ладонями, чтобы не слышать стонов, вырывающихся из груди, она уронила голову на колени. Слезы крупными каплями срывались с ресниц, расплываясь темной кляксой на бежевой юбке.
Вдоволь наревевшись, Нина протерла очки о край кофточки и плохо видящими глазами еще раз прочитала записку – сердце отказывалось этому верить. Этого не может быть! Ее Коленька не мог так поступить. Это, наверно, такая-то глупая шутка. Она никогда не понимала его юмора.

Нина решительно встала и, подойдя к комоду, выдвинула ящик, в котором лежало его белье – пусто. Распахнула шкаф – голые полочки дыхнули холодом. Маленькой побитой собачкой она вжалась в огромное кресло (в котором Николай проводил все вечера) и тихо заскулила.

***
Солнечный луч, пробившись сквозь низкие тучи, заглянул в окно и вывел ее из оцепенения –начался новый рабочий день. Спохватившись, Нина наспех умылась, пригладила расческой волосы и закрутила их в узел. Быстрый взгляд прошелся по серенькой любимой кофточке – это был Колин подарок ей на именины в первый год совместной жизни. Кофта очень нравилась Нине, и хоть уже потеряла цвет и немного растянулась, выбросить ее она не решалась. Это все равно, что содрать с себя кусок кожи.
Быстро переодев измятую юбку, Нина выскочила на улицу. Весь день она была рассеянной: путала авторов, приносила не те книги, при этом отводила в сторону глаза и отвечала невпопад.
- Ты, я вижу, плохо себя чувствуешь, - подошла к ней начальница и отпустила домой пораньше.
- Спасибо, - чуть слышно поблагодарила Нина, спрятав взгляд за толстой оправой очков.

Вот уже целый час Нина туда-сюда ходила у ворот автобазы, а войти не решалась. Раньше она частенько захаживала к мужу на работу, но не сегодня. Сегодня она побитой собакой крутилась рядом и боялась зайти на «чужую» территорию. Нина посмотрела на часы – скоро он и сам появится. Они поговорят, выяснят отношения –да они и не ссорились вовсе! Если Николаша на что-то обиделся, то она попросит прощение. А потом подарит ему, прихваченный из дома свитер, и он ее простит. У него характер хоть и вспыльчивый, но отходчивый.

А вот и Коля! Он вышел из ворот под локоток с пышнотелой Анжелкой – диспетчером. Нина с ней была мельком знакома, видела несколько раз ее плывущей через большой двор автобазы под улюлюканье и причмокивание водителей. Если честно, то там было на что посмотреть – и грудь, и ноги, и каштановые волосы, волной спадающие почти до пояса. Нина аж остановилась, увидев ее в первый раз, и, помнится, еще Коле потом нахваливала –дурочка.

Серой тенью встала Нина на пути у воркующей, не замечающей ее, пары.
- У-у, мышь плоская, - прошипела ей в лицо Анжелка и, отойдя чуть в сторону, остановилась.
- Чего приперлась? – Николай навис над Ниной, играя желваками. – Я же тебе черным по белому все написал. Скандала хочешь?
- Не-ет, - мотнула головой Нина, вмиг забыв все заготовленные фразы. – Я это… вот, - она протянула пакет со свитером, - подарок тебе принесла.
- Что?! Ты рехнулась что ли?! Не нужен мне твой подарок! – Николай оттолкнул пакет и затряс широкой ладонью перед ее лицом. – И ты не нужна, слышишь?! Не нужна ты мне! Я другую люблю!

Он изрыгивал ей в лицо еще какие-то горькие слова. Они, словнотупые гвозди, вбивали ее в дорожную грязь, но она их не слушала – она смотрела на искаженное злобой лицо и не узнавала «своего» Коленьку.
Позже она сидела на скамейке в сквере и пыталась осмыслить происшедшее, решить, как жить дальше. Жить? А зачем, собственно, жить, если ты никому не нужна? В чем смысл такого существования – на работе и дома среди равнодушных книг? Да, они могут многое рассказать, но не умеют слушать. Им все равно, что у тебя на душе и, главное, им совсем не нужна твоя забота, но разве что пыль с них стряхнуть. Нина представила, как изо дня в день будет возвращаться с работы в пустую квартиру: теперь ей незачем спешить, чтобы приготовить вкусный ужин, некому гладить рубашки – в общем незачем и жить. На минуту ей показалось все ужасным сном, от которого она сейчас очнется – и все будет по-старому. Нина с силой ущипнула себя за руку. На глаза снова навернулись слезы – это был не сон. Ах, как хочется заснуть и забыть об этом кошмаре. Заснуть?...

Нина встала и направилась в аптеку напротив. Самоубийство – грех, думала она, сжимая в кулаке упаковку снотворного. Ивановна говорила, что таких людей даже хоронят отдельно – за кладбищем. Ну что ж, на могилку к ней все равно ходить некому. Никому ненужная была при жизни, а уж после так и вовсе все равно. Да и Богу до нее, похоже, нет никакого дела…

Завернув к себе во двор, Нина услышала детский плач. Серый котенок с криком оставленного младенца пушистым клубочком бросался под ноги прохожих.



Кто-то его перешагивал и шел дальше, кто-то шарахался в сторону, Нина же остановилась, протирая очки, чтобы лучше разглядеть малыша. Тот подбежал к ней и, уткнувшись в потертые туфли, тихо замурчал.
- Ах, ты бедненький! – подхватила его Нина. – Никому, значит, не нужен, как и я?
- Мяу, - пискнул котенок и ткнулся влажным носом ей в подбородок. Нина почувствовала, как сильно стучит маленькое сердечко.
Решение пришло быстро и неожиданно. Нина спрятала счастливую улыбку в пушистой шерстке и тихо сказала:
- Голодный, наверное? Пойдем, я тебя покормлю. У меня котлет целый казанок и молоко есть.
- Мурр, - отозвался котенок и с опаской заглянул ей в глаза.
- Не бойся, я тебя не обижу и в беде не брошу, - прошептала Нина, чувствуя, как радость разливается по всему телу.



- Осваивайся, теперь это твой дом, - сказала Нина котенку. – А на этом кресле ты будешь спать. Смотри, какая теплая у тебя будет подстилочка.
Свободной рукой Нина вытряхнула из пакета шерстяной свитер и собиралась опустить на него малыша. Но он вцепился в нее мертвой хваткой и никак не хотел отпускать. Длинные затяжки потянулись из кофты вслед за острыми коготками.
- Ничего страшного, - усмехнулась Нина и осторожно освободила кошачьи лапки. – Мне как раз надо избавиться от прошлого.


Она решительно сняла серую кофту и направилась к мусорному ведру – котенок засеменил рядом. Вслед за кофтой в мусор полетело и снотворное.
- Завтра я куплю тебе бантик, а себе новую блузку, - сказала Нина.
- Мурр, - мягкая головка прильнула к ее щиколотке.



* * *
Нина Алексеевна качнулась в кресле-качалке и отвлеклась от воспоминаний. Стрелки на часах показывали, что скоро придет с института Алла – ее приемная дочь от законного мужа - Сергея. И хорошо, что супруг сейчас на даче – ей с Аллой надо серьезно поговорить. Последнее время она сама не своя – все плачет, закрывшись в комнате, огрызается. И все потому, что ее бросил парень. Честно говоря, Нине Алексеевне тот очень не нравился, поэтому она даже вздохнула спокойно, но дочка…Придется сегодня рассказать ей свою историю, чтобы она знала: все, что неделается – все к лучшему.