Изменить то, что я могу...

«Господи, дай мне разум и душевный покой принять то, что я не в силах изменить. Дай мне мужество изменить то, что я могу. И дай мне мудрость отличить одно от другого».---------------
Эта история, возможно, имеет много аналогов. Таких историй множество и суть у них одна. Страшна и бесчеловечна эта суть. Само проявление зла не поддаётся никакому объяснению. «Человек это звучит гордо». К сожалению, иной раз не звучит, не звучит, когда в мире происходит то, что не поддаётся разуму. Не звучит, когда человек, чьё имя должно звучать гордо, облачается в шкуру дикого зверя и, не контролируя своих действий и поступков, становится тем самым злом, исчадием ада. И, что в сравнении с ним какая-то жалкая собака, выброшенная на улицу вместе с, только что родившимися, щенками?

Эта история произошла очень давно. Уже, увы, нет в живых героев моего рассказа, но в памяти моей до сих пор сохранились события ранней весны, времени, когда все дачники начинают собираться на своих участках. Закипает работа. Садоводы и огородники, словно муравьи-труженики, начинают копошиться на земле. Дел много, весна торопит: поспеши, поторопись. ’’Вовремя посадишь, своевременно соберёшь”. Вот, исходя именно из таких соображений, и мы с мужем рванули на дачу. Решили выходные дачным делам посвятить.

Погода пасмурная, дождик моросит, а нам всё нипочём. решили, собрались и поехали. Настроение прекрасное. В машине музыка звучит весьма приятная для восприятия. И всё замечательно. Но ведь не бывает так, чтобы всё замечательно. Просто быть того не должно! Куда нам одним столько счастья?

Едем по дороге и, вдруг, собака. Вроде, обычная собака, беспородная. Сидит прямо на дороге, не шелохнётся. Муж едва успел затормозить. Что за чудеса? Он сигналит, она ни с места. Смотрит прямо на нас и не уходит. Пришлось из машины выйти. Я боюсь и мужа предупреждаю: мало ли что? Мы вышли, и поведение собаки резко изменилось. Сначала она подбежала к нам. Мы попятились. Муж даже поспешил меня собой закрыть, и крикнул:

- Иди в машину!


Я не спешила уходить не потому, что ослушалась, а потому, что боялась отойти от мужа. Мне казалось, что двинься я с места и собака набросится на меня. Кто знает, что на уме у животного? Но собака явно вела себя, мало сказать, странно: она скулила, виляла хвостом и, подбегая к нам, тут же убегала и, оглядываясь на нас, как бы звала за собой. Мы поняли, что собака пытается нам что-то объяснить на своём собачьем языке. Она бежала в поле по правую сторону от дороги, смотрела на нас, возвращалась, скулила и снова бежала.


Мы пошли за ней. Когда собака поняла, что мы отозвались на её призыв о помощи, она рванула вперёд и, уже не оглядываясь, бежала до того места в поле, где находилось то, что она так хотела нам показать. Мы подходили всё ближе и, вдруг, услышали звуки, похожие не то на стоны, не то на хрипы. Собака бежала нам на встречу, как бы торопя. Она подбегала то ко мне, то к мужу. Мы поспешили. Уже было ясно, что собака взывает к помощи. Её мольбы, её оживление, связанное с тем, что мы отозвались и спешим на помощь, говорили о том, что собака поверила нам.


Мы подошли к тому месту, куда так отчаянно звала и вела нас за собой собака. То, что мы увидели там, не поддаётся никакому объяснению. Разуму человеческому не понять, не осмыслить: в деревянном ящике лежали, закрученные в женские колготки, щенки. По всей вероятности, на свет они появились буквально несколько часов назад. Колготки, в которые были помещены щенки, собака явно пыталась разорвать. Мать, спасая от гибели своих малышей, делала всё возможное, чтобы вызволить их оттуда, но бессильна была что-либо сделать.


Щенят было аж семь, но живым был, пожалуй, только один. Когда муж освобождал щенят, собака всё время находилась рядом. Она скулила, пыталась помогать ему, хватая зубами и пытаясь рвать колготки. Мы наблюдали, с какой осторожностью она это делает, боясь ранить щенков. Несчастная мать. Она не понимала, что щенята мертвы. И только один, случайно уцелевший в этой экзекуции, щенок отчаянно издавал звуки, походившие на хрипы.


Он, видимо, совсем обессиливший, уже не мог бороться за жизнь. Упакованный в мешок смерти, малыш задыхался. Эти гортанные крики о помощи заставляли мать безумно страдать. Господи, вот он материнский инстинкт! Вот она сила любви к, появившимся в муках, малышам. Мы вызволили всех семерых щенят. Жив был только один из них. Это был мокрый маленький комочек. По всей вероятности, щенят топили, но тот, который был на поверхности ёмкости, уцелел. Как щенята и собака – мать оказались в поле, можно только догадываться. По всей вероятности, тот, кто это сделал, на машине отвез утопленников и бросил в поле.


Как оказалась собака здесь? Неужели она бежала за машиной и видела, куда завезли её малышей? Всё это, как и многое другое, осталось для нас загадкой. Муж принёс из машины лопатку, которая у нас всегда лежит в багажнике на всякий случай. Мне было велено увести собаку от места захоронения, чтобы она не видела и не мешала. Я держала на руках маленького щенка и думала:


- Ты, малыш, рождён дважды. Не приди мы на зов твоей матери, задохнулся бы. И, что же теперь нам с вами делать? Как же мамку твою зовут?


Я позвала наобум собаку, бежавшую к машине рядом со мной:


- Салма, Салма.


Собака вскинула на меня глаза и преданно посмотрела, завиляв хвостом. Я открыла машину и села на переднее сидение. Собака в замешательстве стояла рядом у открытой двери. Щенок лежал у меня на руках, а собака поскуливала, и глаза её говорили о том, что она продолжает страдать. Подошёл муж. В отличие от меня, он открыл заднюю дверь машины и, постучав по сидению, пригласил собаку в салон.


Первые секунды собака не решалась принять приглашение, но затем, посмотрев на меня, на супруга, она очень ловко запрыгнула. По всей вероятности, собака доверилась нам. Да и куда ей было деваться, если на руках у меня лежал её новорождённый отпрыск? Муж сел за руль, но машину не заводил. Помолчав, он всё же спросил, не известно к кому обращаясь:


- Ну, и что нам теперь со всем этим хозяйством делать? Везём на дачу? Мать накормить надо, а ей, в свою очередь, малыша. Попросим Володю сторожа, чтобы присмотрел. Оставим денег на корм, а потом привезём всё, что нужно. Ну, что теперь делать? Спасли, будем растить. Теперь мы в ответе за этих двоих.

Собака, понимая, нет ли, о чём идёт речь, преданно смотрела в глаза. Она ещё не знала о том, что жизнь её кардинально меняется. Но мы с мужем понимали, что она доверяет нам свою судьбу и судьбу, спасённого нами, малыша. В отчаянии, прося помощи у совершенно случайных людей, она, как и любой человек, хваталась за соломинку, желая спасти своих детёнышей.



Муж посмотрел на меня, на собаку, сидящую позади, на копошащегося голодного щенка:


- Да, ребята, с вами не соскучишься. Ну, вперёд, к новой жизни!


Послесловие.


Салма, так мы назвали собаку, спасённую вместе со щенком, осталась жить на даче. Она оставалась с нами долгих восемь лет и умерла от старости. Щенка взяли соседи по даче и назвали Боцманом. Боцман и Салма жили по соседству и были очень дружны друг с другом.
Салма оказалась очень умной и преданной собакой. А Боцман вместе с хозяином переехал жить в частный дом после смерти матери, с которой они были неразлучны все восемь лет. Он очень переживал её уход, искал, скулил... Это было настоящее собачье горе, которое все мы переживали вместе с ним. Хозяин, видя, как его любимец страдает, решил забрать его с дачного участка в свой дом. Но мы знаем, что Боцману там было очень хорошо. Он был любим и платил преданностью за любовь своим хозяевам.